Итак, о Средиземье (и не только о нем!) с точки зрения экономики — статья
Мечи и магия: Как устроена экономика Вестероса, Хогвартса и Средиземья
secretmag.ru/longread/2015/05/07/game-of-throne...
Выписываю самое интересное:
Цитата
После того как змей оказывается повержен, драгоценности делят между участниками похода и их помощниками, золото снова потекло в Средиземье, экономика стала расцветать. Это сыграло свою роль в последующей истории. Без сотни миллиардов золотых монет битвы в трилогии «Властелин колец» были бы куда менее эпичными.
Поход Фродо начинается спустя полвека после похода Бильбо. Средиземье всё ещё развито неравномерно, огромные пространства Рованиона и Эриадора практически необитаемы, транспортная инфраструктура в плачевном состоянии — мост Тарбад, когда-то соединявший богатые королевства Арнор и Гондор, разрушен, многие важные в прошлом дороги в запустении. Это следствие угнетения гномов, именно они в основном строили дороги в Средиземье. Шир, где обитают хоббиты, — аграрная страна, она всё ещё процветает, торгуя с большим миром табаком, цветами и другими продуктами. В Рохане выращивают лошадей на продажу, гномы, оправившиеся после битвы с драконом, снова производят различные товары и добывают золото.
Эльфы — замкнутое общество, они сами обеспечивают себя, имеют собственную валюту (монеты тарни, канат и мириан), более дорогую, чем пенни — монеты, которые имеют хождение в остальном Средиземье. Товары эльфов — доспехи, мебель и украшения — высоко ценятся, но, как правило, продаются только на чёрном рынке. Экономист Майкл Мартинес считает, что мир эльфов более развитый и соответствует не земному Средневековью, как большая часть Средиземья, а нашему времени. Вместо технологий у эльфов особая магия и вековая мудрость.
Гондор — самое большое в Средиземье государство с хорошо развитой экономикой, похожей на экономику европейских государств в Средние века. Сюда приезжают купцы со всего света торговать на рынке, здесь есть город мастеров Минас Тирит, хорошо развита индустрия гостеприимства — таверны, гостиницы, харчевни. Золотой век Гондора начался после первой войны с Сауроном и победы над ним. Стана присоединила к себе обширные земли, граничащие с Мордором, построила большой флот и начала торговлю с соседями. В те времена «драгоценные камни в Гондоре всё равно что булыжники, и ими играют дети». С годами блеск и могущество страны подрастерялись — менялись короли, не все оказывались достаточно мудрыми правителями, враги на севере крепчали и иногда наносили удары.
Поход Фродо начинается спустя полвека после похода Бильбо. Средиземье всё ещё развито неравномерно, огромные пространства Рованиона и Эриадора практически необитаемы, транспортная инфраструктура в плачевном состоянии — мост Тарбад, когда-то соединявший богатые королевства Арнор и Гондор, разрушен, многие важные в прошлом дороги в запустении. Это следствие угнетения гномов, именно они в основном строили дороги в Средиземье. Шир, где обитают хоббиты, — аграрная страна, она всё ещё процветает, торгуя с большим миром табаком, цветами и другими продуктами. В Рохане выращивают лошадей на продажу, гномы, оправившиеся после битвы с драконом, снова производят различные товары и добывают золото.
Эльфы — замкнутое общество, они сами обеспечивают себя, имеют собственную валюту (монеты тарни, канат и мириан), более дорогую, чем пенни — монеты, которые имеют хождение в остальном Средиземье. Товары эльфов — доспехи, мебель и украшения — высоко ценятся, но, как правило, продаются только на чёрном рынке. Экономист Майкл Мартинес считает, что мир эльфов более развитый и соответствует не земному Средневековью, как большая часть Средиземья, а нашему времени. Вместо технологий у эльфов особая магия и вековая мудрость.
Гондор — самое большое в Средиземье государство с хорошо развитой экономикой, похожей на экономику европейских государств в Средние века. Сюда приезжают купцы со всего света торговать на рынке, здесь есть город мастеров Минас Тирит, хорошо развита индустрия гостеприимства — таверны, гостиницы, харчевни. Золотой век Гондора начался после первой войны с Сауроном и победы над ним. Стана присоединила к себе обширные земли, граничащие с Мордором, построила большой флот и начала торговлю с соседями. В те времена «драгоценные камни в Гондоре всё равно что булыжники, и ими играют дети». С годами блеск и могущество страны подрастерялись — менялись короли, не все оказывались достаточно мудрыми правителями, враги на севере крепчали и иногда наносили удары.
Ну, в общем-то да, все верно: чем лучше развита торговля, тем богаче страна и тем выше там уровень жизни. Правда, я что-то не помню, чтобы хоббиты выращивали цветы на экспорт. Табак — да. А цветы оставим на совести автора статьи. Равно как и пассаж о том, что после нападения Смауга «оставшиеся в живых гномы могли бы переселиться под другую гору и раздуть меха кузниц там, но оказались одержимы желанием отомстить и отбить старый дом у грабителя». Вообще-то именно так гномы и поступили, и даже неплохо устроились на новом месте, но желание вернуться в родные места в итоге оказалось сильнее.
С чем в статье можно поспоритьНу и еще, пожалуй, можно поспорить с вот этим утверждением:
Экономист Фрэнсис Вули, профессор Карлтонского университета, считает: Смауг, любитель золота и драгоценных камней, спровоцировал в Средиземье ценовой шок. Он вывел из обращения огромное количество золота, журнал Wired подсчитал: в пещере дракона хранилось около 158 кубических метров драгоценностей. В переводе на доллары по текущему курсу золота это около $130 млрд. Вули считает: если бы в Средиземье был центральный банк или другой монетарный институт, можно было бы провести валютную реформу и заменить золото на бумажные деньги, тогда эффект, произведённый драконом, не был бы так силён.
Во-первых, сам же Фрэнсис Вули, отвечая на комментарии к своей заметке про Смауга и экономику, пишет, что одно лишь изъятие Смаугом большого количества золота из обращения не смогло бы привести экономику в такое плачевное состояние и помешать ей оправиться после шока. Сыграло свою роль и то, что погибло большое количество гномов — основных добытчиков золота и чеканщиков монет, так что золотых монет в обращении осталось крайне мало, и новых явно не предвиделось. Во-вторых (добавлю уже от себя), не факт, что народы Средиземья не смогли бы перестроиться на какую-нибудь другую платежную систему, например, на серебро, раз с золотом случилась такая засада. В конце концов, когда орки захватили Морию, рынок не рухнул — просто оказались пересмотрены цены на мифрил. Если раньше он стоил в десять раз дороже золота, то впоследствии стал и вовсе бесценен.
Имхо, куда худший урон экономике нанесло прекращение торговли, ставшее следствием драконьего нашествия. Дороги пришли в негодность, чинить их было некому. Ободренные примером Смауга, повылезали прочие злые тварюшки. Орки контролировали перевалы в Мглистых горах, препятствуя таким образом сообщению между двумя частями Средиземья. Пауки нападали на путников в Сумеречном лесу, так что старая дорога заросла, а конец ее и вовсе затерялся в болотах. Сообщение между лесом и Озерным городом шло только по реке. В Битве Пяти Воинств погибло множество орков, так что дороги в целом стали безопаснее. Беорн (а впоследствии его потомки) охранял брод Каррок, взимая, правда, плату с путешественников за свои труды. Так что с восстановлением старых торговых путей, а не только с притоком новых денег, ожила и экономика.
Картинка в тему — как могли бы выглядеть бумажные деньги Средиземья.
Источник
Теперь посмотрим на Средиземье с точки зрения естественных наук. Об этом статья
Что можно сделать с мифрилом, адамантием и дилитием
www.lookatme.ru/mag/live/inspiration-lists/2152...
Если вкратце, то химик считает, что такими свойствами, как у мифрила, может обладать какой-нибудь сплав титана, а инженер — что мифрил по свойствам похож на кевлар.
Ну и напоследок — самое вкусное (для гуманитариев). На ПостНауке опубликована интереснейшая статья лингвиста Александра Пиперски
Артланги: искусственные языки в литературе и в кино
postnauka.ru/longreads/51238
А на Colta.ru опубликована лекция филолога Марии Штейнман
Что придумал Толкин?
www.colta.ru/articles/specials/8211
Краткий пересказ от Colta.ru — «о социализме, "северном мужестве" и нацистской пропаганде во «Властелине Колец» Джона Р.Р. Толкина» — не исчерпывает все содержание публикации. Оно и понятно — лектор все-таки более свободен, чем автор статьи, и ему легче перескакивать с темы на тему.
Выписываю опять же самое интересное. О том, почему большому злу противостоит именно маленький хоббит и почему это выгодно отличает «Властелина Колец» от других фэнтезийных произведенийО том, почему большому злу противостоит именно маленький хоббит и почему это выгодно отличает «Властелина Колец» от других фэнтезийных произведений:
Этому страху Толкин противопоставляет — что? Если бы он просто противопоставлял существ из верхнего мира, каковыми для него являются эльфы, то это была бы банальная сказка. Жанр фэнтези тогда еще не существовал — не осознавал себя, точнее говоря, — но если бы это все уже было, «Властелин колец» был бы еще одним произведением из общего списка. И ничего бы с ним не было. Но выясняется, что у Толкина реально противостоять хтоническим подземным существам может только человек или — в данном случае — хоббит. <...>
Но как только дело доходит до вопроса о спасении мира, выясняется, что Гэндальф делает шаг в сторону. И если мы посмотрим на других столь же могучих личностей, которые явно относятся к этому верхнему миру, — например, на Глорфиндела (я позволю себе напомнить, что именно эльфийский воин, а не Арвен никакая, спасает Фродо от Черных всадников, — но об экранизации я скажу еще отдельно), — то заметим, что никто из них не собирается брать на себя миссию, тащить кольцо в Мордор. Такая вот маленькая удивительная деталь. Точно так же существует множество фанфиков на тему: а почему орлы не понесли кольцо? Почему тот же Глорфиндел не понес? Куда Элронд смотрит? Что за безобразие вообще? Все можно было сделать с гораздо меньшими потерями и гораздо более эффективно. На самом деле, друзья мои, нет — нельзя. Весь смысл трилогии в том, что орлам все равно — просто это не их война, вообще не их задача. Они — самостоятельная раса, и у них нет никакого желания тащить на себе кольца, куда-то их сваливать. И вот это приводит нас от языческой космогонии к космогонии глубоко христианской. Не внешне, но по сути. И даже очень важная общечеловеческая черта: пока ты сам не начнешь действовать, мир не будет тебя поддерживать. Можешь сидеть и бояться, но знай, что никто за тебя эту миссию не выполнит: орел не полетит, Глорфиндел не трансформируется в воина, ничего не будет. Но почему — что важно — хоббиты? Потому что если посмотреть, так сказать, на расовую систему Средиземья, то обнаружится, что люди — это не совсем люди. Арагорн, Боромир, вся компания — они, в общем, эпические герои. Толкин представил, как будет выглядеть обычный человек, оказавшийся в мире эпических героев, и выяснилось, что очень неудобно: он будет чувствовать себя недочеловеком. И хоббиты с этим своим половинным ростом — это не полурослики, не халфлинги, а люди. То есть как бы чувствовали себя мы, если бы вокруг стали происходить какие-то страшные вещи. Но при этом удивительная суть человеческой натуры состоит в том, что мы боимся, но делаем.
Но как только дело доходит до вопроса о спасении мира, выясняется, что Гэндальф делает шаг в сторону. И если мы посмотрим на других столь же могучих личностей, которые явно относятся к этому верхнему миру, — например, на Глорфиндела (я позволю себе напомнить, что именно эльфийский воин, а не Арвен никакая, спасает Фродо от Черных всадников, — но об экранизации я скажу еще отдельно), — то заметим, что никто из них не собирается брать на себя миссию, тащить кольцо в Мордор. Такая вот маленькая удивительная деталь. Точно так же существует множество фанфиков на тему: а почему орлы не понесли кольцо? Почему тот же Глорфиндел не понес? Куда Элронд смотрит? Что за безобразие вообще? Все можно было сделать с гораздо меньшими потерями и гораздо более эффективно. На самом деле, друзья мои, нет — нельзя. Весь смысл трилогии в том, что орлам все равно — просто это не их война, вообще не их задача. Они — самостоятельная раса, и у них нет никакого желания тащить на себе кольца, куда-то их сваливать. И вот это приводит нас от языческой космогонии к космогонии глубоко христианской. Не внешне, но по сути. И даже очень важная общечеловеческая черта: пока ты сам не начнешь действовать, мир не будет тебя поддерживать. Можешь сидеть и бояться, но знай, что никто за тебя эту миссию не выполнит: орел не полетит, Глорфиндел не трансформируется в воина, ничего не будет. Но почему — что важно — хоббиты? Потому что если посмотреть, так сказать, на расовую систему Средиземья, то обнаружится, что люди — это не совсем люди. Арагорн, Боромир, вся компания — они, в общем, эпические герои. Толкин представил, как будет выглядеть обычный человек, оказавшийся в мире эпических героев, и выяснилось, что очень неудобно: он будет чувствовать себя недочеловеком. И хоббиты с этим своим половинным ростом — это не полурослики, не халфлинги, а люди. То есть как бы чувствовали себя мы, если бы вокруг стали происходить какие-то страшные вещи. Но при этом удивительная суть человеческой натуры состоит в том, что мы боимся, но делаем.
Еще немного про «северное мужество»Еще немного про «северное мужество» (тоже очень интересно):
И самое главное — чуть было не забыла сказать — Толкин додумался еще до двух удивительных вещей. Первая: отказаться от концепции «северного мужества». Хотя он ее очень любил и с друзьями бесперечь обсуждал — и с Клайвом Льюисом, и с Чарльзом Уильямсом, и с Оуэном Барфилдом, и с другими членами оксфордской группы «Инклинги». Они любили обсуждать эти образы, играть с ними — до тех пор, пока к власти не пришел Адольф Гитлер, и выяснилось, что это самое «северное мужество» временно нацистами приватизировано вместе со всем германским эпосом. <...>
Но вернемся к «северному мужеству», которое так многим нравилось. Оно таки действительно есть — и в «Старшей Эдде» в том числе. И, наверное, лучший вариант, чтобы вы ощутили, как это звучит, — это когда Сигурд отправляется вместе с Регином убивать Фафнира, как обычно, поднимается буря, и некий человек (ясно, что Один) спрашивает их: а куда вы плывете? И дальше идет такая удивительная фраза: «Это с Сигурдом мы на деревьях моря; ветер попутный и нам, и смерти». Вот оно, «северное мужество» — умереть в бою и попасть в Вальхаллу. Есть ли что-то похожее у Толкина? Конечно, есть. Это Рохан. И хотя это вроде как степной народ, тем не менее психология у них скандинавов (и имена, кстати, тоже скандинавские). Из «Беовульфа» там целые отрывки. Например, как хоронят сына Теодена и так далее. Эомер тоже очень скандинавский по духу, и когда ему кажется в битве у Минас-Тирита, что совсем все пропало, он в лучших северных традициях произносит вису — короткий ритмический экспромт. <...>
Выясняется, что вот это самое «северное мужество» не работает. В случае с вопросом, как спасти мир, германская доблесть неэффективна. <...>
И выясняется, что надежда на нечто неназываемое, но ощутимое — на доблесть слабых. От слабых зависит судьба мира. И вот это уже абсолютно никакая не «Старшая Эдда», а нравственная космогония XX века: от слабых зависит судьба мира, не от сильных, силой ничего не добьешься.
Но вернемся к «северному мужеству», которое так многим нравилось. Оно таки действительно есть — и в «Старшей Эдде» в том числе. И, наверное, лучший вариант, чтобы вы ощутили, как это звучит, — это когда Сигурд отправляется вместе с Регином убивать Фафнира, как обычно, поднимается буря, и некий человек (ясно, что Один) спрашивает их: а куда вы плывете? И дальше идет такая удивительная фраза: «Это с Сигурдом мы на деревьях моря; ветер попутный и нам, и смерти». Вот оно, «северное мужество» — умереть в бою и попасть в Вальхаллу. Есть ли что-то похожее у Толкина? Конечно, есть. Это Рохан. И хотя это вроде как степной народ, тем не менее психология у них скандинавов (и имена, кстати, тоже скандинавские). Из «Беовульфа» там целые отрывки. Например, как хоронят сына Теодена и так далее. Эомер тоже очень скандинавский по духу, и когда ему кажется в битве у Минас-Тирита, что совсем все пропало, он в лучших северных традициях произносит вису — короткий ритмический экспромт. <...>
Выясняется, что вот это самое «северное мужество» не работает. В случае с вопросом, как спасти мир, германская доблесть неэффективна. <...>
И выясняется, что надежда на нечто неназываемое, но ощутимое — на доблесть слабых. От слабых зависит судьба мира. И вот это уже абсолютно никакая не «Старшая Эдда», а нравственная космогония XX века: от слабых зависит судьба мира, не от сильных, силой ничего не добьешься.
Правда, насчет Рохана можно поспорить: все-таки имена у рохиррим древнеанглийские, и сам Толкин все-таки не с викингами их ассоциировал.
Про современного героя СэмаЕще интересная цитата — про современного героя Сэма:
А кольцо банально бы не дошло до вершины Роковой горы, если бы Сэм не дотащил на своем горбу Фродо, который весь путь страдал и был искушаем властью. То есть если смотреть, кто же самый великий, — получается, что Сэм. Он единственный, на кого кольцо не действует совсем, а когда приходит его очередь быть искушаемым, он просто затыкает внутренний голос: «Так, все, я решил, я это делаю». И это абсолютно XX век.
Ну, Сэм действительно близок и понятен современному читателю — вплоть до того, что ему приписывается даже манера делать селфи и снабжать его большим количеством разнообразных хэштегов
И еще много хорошего, годного в лекции — про английского профессора, затроллившего нацистов, про социализм, про НЛП, про то, почему Фродо уплывает в Валинор, и про то, что не понял у Толкина Питер Джексон. Рекомендую прочесть полностью.